Это длинное-короткое лето - Владимир Боровлёв

– Никак руки не доходят убраться в доме, – пожаловалась Светлана Дмитриевна.

Надюша понимающе кивнула.

– А вот тут будешь жить ты… – Светлана Дмитриевна открыла дверь, и взору Нади предстала крохотная комнатка, – по размеру, наверное, раз в пять меньше их с Костиком комнаты в городской квартире. Там размещалась ужасающего вида железная кровать с потёртым покрывалом, изголовье и спинка которой по краям были украшены стальными шарами, уже начинающими ржаветь. Каркас кровати составляла крупноячеистая железная сетка, от одного взгляда на которую Наде сделалось не по себе и тут же заломило спину и бока. Кроме кровати в закутке поместились только старинный маленький письменный столик, крытый зелёным сукном, с бронзовой настольной лампой на нем, рядом такой же древний стул и небольшой платяной шкаф. В окно, с серенькой от пыли тюлью, просматривался круглый диск луны. И здесь Наде предстояло жить два месяца!

– Ну, располагайся, – произнесла она, поставила Надину сумку, и ушла.

Лёня и Макс, были разочарованы своим двоюродным братом, ведь они планировали его расспросить о городской жизни, о хоккее, а он повёл себя, прям как девчонка, отделившись от них в «своей» комнате.

– Не нравиться мне он, – изрёк Лёня.

– Мне тоже. Как девчонка. Может, пугнём его?

– А что идея.

Лёня и Макс мало того что братья, но и самые преданный друзья. Хотя совсем друг на друга не похожи. Ленчик длинный, худой и белобрысый, точная копия своей мамы. Макс невысокий, плотный и черноволосый, один в один как его отец. Лёня хорошо разбирается в любой технике, от велосипеда до трактора. Это потому, что он с самого первого класса помогал отцу в ремонте выкупленного у колхоза «Белоруса». Макс любит спорт и хорошо развит физически. Ловко управляется с косой, топором, да и стреляет из ружья как заправский охотник.

Максим сильный. Лёня практичный. И, казалось, ничего общего в них нет, но разные полюсы, как известно, притягиваются. Впрочем, за годы своей жизни, ребята многое переняли друг от друга, хотя сами этого и не замечали. У Макса появилась практическая жилка, и он научился управлять трактором, точить ножи и чинить мотоциклы. Лёня стал как-то серьёзнее, начал чаще думать и перенял у Гены привычку обливаться по утрам холодной водой и выполнять подъём-переворот на турнике.

Вообще, эту парочку знали все и в школе, и в округе. Знали и пытались придумывать им разные прозвища. Гвоздь и Мешок, Тонкий и Толстый, Жираф и Медведь. Но прозвища не приживались, потому что все они были не похожи на самих Лёня и Макса, да и ребята могли постоят за себя, не давая спуску своим обидчикам.

В отличие от Максима и Лёни, Гена был неординарной личностью. В нём было всё: Он был самым умным в школе, сильным, ходил по дискотекам, занимался спортом и читал журналы про фирменные часы и яхты. Но больше всего в жизни Гена хотел стать ветеринаром, и по настоянию отца поступил учиться в Ветеринарную академию и профессию выбрал по велению сердца. С самого раннего детства тащил в дом щенков и бездомных собак. Годам к четырнадцати он уже легко определял болезнь, измерял температуру. Мог принять роды и сделать укол…

Самое забавное заключалось в том, что Макс и Лёня недолюбливали старшего брата, ведь им от него частенько доставалось. Но при всем при этом, когда Гены долго не было рядом, им начинало его не хватать. Им не хватало его вредности и подколок. К тому же с Геной всегда можно было, как следует поругаться. А это в семейных отношениях очень важно. Для сброса отрицательной энергии. Между собой Максим и Лёня почти никогда не ругались, а вот с Геной ругались охотно и с удовольствием. И если Геннадии долго не попадался на глаза, они по нему начинали скучать. Хотя надолго Гена никогда и не исчезал. А ещё у Гены была одна особенность – он всегда появлялся неожиданно и не вовремя.

Битый час братья измывались над Надей как могли, то водили палкой по стеклу окна её комнаты, то пищали, шипели, подрожали филину…

Надюша дрожала от страха. Она в одежде залезла под одеяла и от страха вся тряслась. Дверь в комнате её скрипнула и её душа провялилась в пятки, но вместо привидения, которое Надя рассчитывала увидеть, в комнату просочилась огромная туша «Ротвейлера». Пёс бесцеремонно запрыгнул на кровать и с нескрываемой наглостью расположился в ногах Нади. Причём голову он положил на ноги девочки. Хоть это было немного обременительно, но вселяло спокойствие. Пёс сладко зевнул и закрыл глаза. Надя чувствуя, моральную поддержку такого защитника, последовала его примеру. Макс и Лёня попусту потратили ещё один час. Девочка, измотанная дорогой и нашпигованная ужином, спала под защитой своего нового друга, как убитая.

Костя

Костик и сам не заметил, как уснул. Разбудил его отец.

– Надюшенька, я на работу, а ты вставай, завтракай. Сегодня приедет тёть Лена. Если у меня получиться вырваться с работы, то я провожу вас на вокзал, ну, а если нет, то ты уж не взыщи. Я там, на кухне, оставил тебе немного денег, ну так, на крайний случай, да ещё вам с Костей денег на телефон положил, хотя у дядь Миши и не ловит мобильник. Я ему вчера вечером по стационарному звонил. Они доехали хорошо.

Костик на всё, только кивал головой. Отец погладил его по голове и ушёл на работу. Костику не хотелось вставать, даже потому, чтобы не видеть того позора в который он превратился, но и вечно лежать в постели он не мог.

Скинув с себя одеяло, он опустил ноги на мягкий ворс ковра. В душе опять заныла тоска, как в тот раз, когда Надю забрали в больницу. Всё время пока Нади не было, он просыпался с этой таской и единственным желанием, чтобы сестра как можно скорее выздоровела, а теперь опять, та же тоска, только к ней подмешался и стыд.

В ночнушке и босиком Костик прошлёпал на кухню. Отец, позавтракав, даже не убрал за собой, да и в отличие от мамы, он не прикрыл завтрак, чтобы тот не остыл. Теперь предстояло выбирать: или завтракать холодным или разогреть. Костя чувствовал себя беспомощным котёнком. Всё и всегда делала мама или Надя, но теперь их рядом не было. Холодная гречка на вкус была не ахти, а чуть тёплый чай вообще как помои.

Костя высыпал гречку на сковородку и поставил на плиту, ничего сложного в том, чтобы разогреть. Аккуратно помешивая, чтобы не подгорело, Костя размышлял о том, что пора становиться самостоятельным. Ну не вечно мама с Надей о нём будут заботиться.

Оказалось, что нет в этом ничего сложного. Костя ел горячую кашу и посматривал на чайник, который вот-вот должен был закипеть.

Покончив с завтраком, Костя убрал всю грязную посуду в посудомоечную машину, и тут его ждал сюрприз. Легко обращаясь со всей электроникой в доме, он не мог включать сие кухонный агрегат.

Потратив десять минут, чтобы разобраться, что куда и в каких пропорциях засыпается и, почувствовав лёгкую вибрацию посудомоечной машины, Костя вздохнул с облегчением. Теперь он вразумил словам Нади, что и мальчик должен уметь делать всё. Это делает его самостоятельным и независимым. От этого на Костю нашла сладкая и неопределённая истома, что он сам того не желая становился самостоятельным. Возможно, это было уготовлено судьбой, чтобы Костик смог из обычного обывателя, которым он прожил одиннадцать лет, стать вполне самостоятельным мальчиком, готовым на все превратности судьбы, которые уготовит ему жизнь.

Поправляя причёску возле большого зеркала в прихожей, Костя ещё раз убедился, что оникак две капли похожи с сестрой. Даже папа не смог их различить, да что там папа. Мама и та приняла Надю за Костика, когда та пошла вместо него в школу. Ещё Костик заметил, что за всем этим переходом в самостоятельную жизнь и хлопотами по дому, он так и не удосужился переодеться. Хотя его не грела мысль о том, чтобы опять напяливать на себя Надино платье, но и ходить в ночной сорочке целый день, тоже не прельщало его.

Надино платье он нашёл там же, где вчера и бросил его. Костя пожалел, что так поступил, платье в нескольких местах помялось, и если для Кости это и была ерунда, то для Нади это приравнивалось к катастрофе. Найдя утюг, Костя постиг ещё, раннее не изведанное для себя ремесло – глаженье.

Оставшись доволен своей работой, он облачился в девчачье платье, и как оказалось вовремя. В этот момент раздалась трель квартирного звонка.

Надя

Надюша проснулась, когда солнышко уже вовсю сияло на небе, освещая в комнате все даже скрытые от глаза уголки, выставляя напоказ всю ту пыль, что скопилась здесь. Стряхнув с затёкших ног тяжёлую голову пса, Надя отыскала кроссовки, и под недовольный взгляд собаки, надев их, поспешила покинуть пыльное помещение.

Дом оказался пуст. Ни кого из его обитателей Наде так и не удалось найти, только записка на столе в гостиной, гласила, что все находятся на семейной ферме и Костику оставлен завтрак на кухне.